Изенгард

Изенгард — одна из главных крепостей Средиземья, расположенная на южной оконечности Мглистых гор. Считается, что эту крепость (древнее, синдаринское название которой — Ангреност, то есть «Железная твердыня») возвели дунаданы на заре существования Гондора, хотя на самом деле они всего лишь воспользовались тем, что сотворила природа; крепость долго служила им верой и правдой, но когда Гондор ослабел, этот северный бастион, охранявший проход между Мглистыми и Белыми горами, пришлось оставить, и около 2700 года Третьей Эпохи Изенгардом завладели дунландцы.

«Я выехал с рассветом и долгое время спустя добрался до жилища Сарумана. Он живёт далеко на юге, в Изенгарде, у конца Мглистых гор, недалеко от Роханского ущелья. Боромир скажет вам, что это большая открытая долина, которая лежит между Мглистыми горами и самыми северными отрогами Эред Нимраса, его родных Белых гор. А Изенгард — это круг отвесных утёсов, которые стеной окаймляют лощину, в центре которой высится каменная башня Ортханк. Выстроена она не Саруманом, а людьми Нуменора в далёкой древности. Башня высока и хранит в себе много тайн, однако выглядит не как творение человеческих рук. Попасть в неё можно только через кольцо Изенгарда, в котором есть лишь одни ворота.

Я подъехал к этим воротам, похожим на огромную арку в каменной стене, поздно вечером. Ворота хорошо охранялись, но стража была предупреждена обо мне и сообщила, что Саруман ждёт. Я въехал в арку, и ворота бесшумно сомкнулись за моей спиной. Меня вдруг кольнуло неясное опасение.

Меня отвели на самую вершину Ортханка, на площадку, с которой Саруман обычно наблюдал за звёздами. Спуститься оттуда можно только по узкой лестнице в несколько тысяч каменных ступеней. Оставшись один, я оглядел лежавшую далеко подо мной долину, некогда зелёную и прекрасную; теперь её почти сплошь покрывали ямы и кузницы. Утёсы Изенгарда с внутренней стороны зияли норами для орков и волков, поскольку Саруман собирал большое войско, соперничая в этом с Сауроном. Значит, он ему ещё не подчинился. Надо всем этим висело дымное марево, обволакивающее стены Ортханка. Я стоял на островке среди туч без всякой надежды на спасение, и дни мои были горьки. Холод пронизывал меня насквозь, и я беспрестанно расхаживал по крохотной площадке, терзаясь мыслями о Всадниках, во весь опор скачущих к Северу.

Я не сомневался, что Девятеро действительно объявились, и вовсе не из-за слов Сарумана, которые могли быть ложью, ибо по дороге к Изенгарду я слышал известия, которые подтверждали это. Мне было страшно за друзей в Хоббитании, и всё же меня не покидала надежда. Я надеялся, что Фродо, получив письмо, без промедления отправился в путь и очутился в Раздоле раньше, чем началась смертоносная погоня. Однако мои надежды, как и страхи, оказались напрасными, ибо я надеялся на толстяка из Бри и боялся коварства Саурона. Но толстяка, продающего пиво, и без меня тормошат со всех сторон, а могущество Саурона пока меньше, чем кажется со страху. Однако я, стоя в кольце Изенгарда, одинокий, пойманный в западню, не мог и вообразить, что призрачные охотники, перед которыми всё бежит или гибнет, споткнутся в далёкой Хоббитании.

Сначала я поддался мрачному настроению и заподозрил в предательстве Радагаста Карего, на что, без сомнения, и рассчитывал Саруман. Однако, припомнив разговор с Радагастом, понял, что Саруман обманул и его: я неминуемо ощутил бы фальшь, ибо Радагаст не умеет притворяться. Да, Радагаст был чист передо мной — именно поэтому попал я в ловушку: меня убедили его слова.

Но поэтому лопнул и замысел Сарумана: ничего не подозревающий Радагаст выполнил своё обещание. Расставшись со мной, он поехал к Лихолесью, где у него много старинных друзей — и вот орлы с Мглистых гор закружились над Средиземьем. От них не укрылись ни огромные стаи волков, ни орды орков, ни Девять Всадников, прочёсывающих западные страны; кроме того, они услышали о бегстве Горлума. И орлы отправили ко мне гонца.

Однажды лунной ночью, уже под осень, быстрейший из Великих Орлов, Гваихир Ветробой, внезапно спустился к Ортханку и увидел меня на его вершине. Я окликнул его, и он унёс меня прежде, чем Саруман опомнился. Когда из ворот Изенгарда полились в погоню за мной волки и орки, я был уже далеко.»

• В Изенгарде творится нечто недоброе, и запад больше небезопасен. Всё, как опасался Гэндальф: предатель Саруман каким-то образом узнал о нашем походе. Весьма возможно, что ему известно и о гибели Гэндальфа. Выходцы из Мории могли ускользнуть от бдительных лориэнцев, или же они могли обойти Лориэн и попасть в Изенгард другим путём. Орки передвигаются быстро. Но у Сарумана много способов узнавать новости.
• И впрямь, со времени его последнего появления летом дела пошли неладно. С этих пор начались наши трения с Саруманом. До этого мы считали Сарумана нашим другом, но затем появился Гэндальф и предостерёг нас, что в Изенгарде готовятся к внезапному нападению. Он сказал, что сам был пленником в Ортханке и с трудом бежал, и он просил помощи. Но Теоден не поверил ему, и Гэндальф ушёл. Не упоминай имени Гэндальфа в присутствии Теодена! Он не может судить справедливо. Ибо Гэндальф взял коня по имени Тенегон, самого лучшего в табунах герцога, вожака меарас, на которого позволено сесть только Владыке Ристании. Предком этого рода был великий конь Эорла, знавший человеческую речь. Семь ночей назад Тенегон вернулся, но гнев герцога не утих: конь теперь буен и не даётся в руки людей. 
• Сюда на север я пришёл без приказа, и в моё отсутствие замок охраняет лишь немногочисленная стража. Но три ночи назад разведчики предупредили меня о том, что с Восточной Стены движется орда орков, и вдобавок сообщили, что некоторые из них носят белые знаки Сарумана. Подозревая союз между Ортханком и Чёрной Крепостью, которого я опасаюсь, я повёл свой эоред, мой собственный отряд, и мы настигли орков на исходе ночи два дня назад на границе Энтова леса. Мы окружили их и вчера на рассвете сразились. Я потерял пятнадцать человек и двенадцать лошадей. Орков оказалось больше, чем мы полагали. К ним присоединились другие, пришедшие с востока через Великую Реку — их след лежит немного севернее этого места,— и ещё одна группа вышла из леса. Гигантские орки, которые тоже несли белую руку Изенгарда: эта порода гораздо сильнее и свирепее прочих.
• Изенгард — это что-то вроде кольца гор или скал с равниной внутри и одиночным утёсом в центре, который называется Ортханк. У Сарумана на нём башня. В окружающей равнину стене есть ворота, возможно, не одни, и, кажется, через неё бежит река. Она стекает с гор и потом течёт в Ристанийское ущелье. Непохоже, что такое место по силам энтам. Но у меня странное чувство по отношению к ним: по-моему, они вовсе не такие безопасные, хорошие и, как бы это сказать, забавные, какими кажутся. Они выглядят медлительными, осторожными и терпеливыми, почти беззащитными, и всё же, я полагаю, что они могут воодушевиться. А уж если это произойдёт, я ни за что не хотел бы оказаться на другой стороне.